Севера, севера,
Обгоняет Казым Ангара,
«В мире нет беспокойней реки», -
Говорят рыбаки.
У тайги есть закон:
Ни к кому не ходить на поклон.
Только ей поклоняемся мы
От зимы до зимы
А.Киреев
Иркутск
Уже почти семь лет я в Москве – но каждый раз, когда самолет снижается над Сибирью: почти неважно, над Читой ли, Новосибирском или Иркутском, мне кажется, что сердце взорвется от переполняющих меня эмоций. Здесь все – другое: и солнце светит не так, и ветер дует по-другому, и воздух совсем не тот, а уж люди-то как не похожи на московских… Нет, я далека от рассуждений на тему «все москвичи – сволочи», более того, по прошествии семи лет с уверенностью могу заявить, что это совсем не так, и все же: другое у сибиряков выражение лиц. И вот именно это, сибирское, с давних времен для меня родное.
Встретивший меня в Иркутске коллега, узнав, откуда я родом, почти мечтательно сказал: «Ну, Барнаул-то – это Европа»; впрочем, как показало общение, сам он в Барнауле никогда не бывал. А дальнейшее расследование показало, что Иркутск как раз – практически город-побратим Барнаула: и по количеству населения, и по его национальному составу (соотношение русских и малых народов тюркской группы). И по привычной совсем не московской погоде: ведь только в Сибири, если солнце не светит ярко, значит, непременно льет дождь как из ведра, а затянутого серой мутью неба не бывает практически никогда. И даже по определенной «безликости» города: прожив в Барнауле 20 лет, я до сих пор не знаю, куда именно повести гостей города в первую очередь, ярких символов в Барнауле практически нет, разве только гастроном «под шпилем» на Октябрьской площади, но чего там показывать-то? тоже мне архитектурный шедевр. Так же и в Иркутске – люди, прожившие в городе несколько лет, на вопрос «куда пойти?» отвечали: «ну, на центральную площадь, на набережную сходите». Сходила. Прониклась. Обнаружила в Иркутске три старых (200-300 лет) красивых каменных церкви и костел, а также несколько других явно католического вида зданий.
Центральная площадь
Крестовоздвиженская церковь, 1738 год.
В церковном дворе гуляют кошки. Странное дело, в Москве почти нет кошек, зато полно крыс и бродячих собак. А тут настоящие сибирские, утепленные.
Старушка с голубями. Вряд ли она нищенка - во всяком случае, милостыню не просит.
Собор Богоявления запомнился необычными фресками – то ли сказочными, то ли совсем уж древнерусскими; костел – пожалуй, ничем особенным, кроме разве что размеров. Третья церковь – настоящим старорусским видом; даже странно: как она такая вдруг оказалась далеко за Уралом, ей бы в Приволжье стоять, в Великом Новгороде. Старых деревянных церквей, как в Чите, в Иркутске нет: то ли ссыльные были побогаче, то ли строительство подешевле.
Собор Богоявления
Костел
Почти великоновгородская церковь - только деревья повыше, и какое-никакое регулирование велосипедного движения присутствует.
По-настоящему впечатлила река Ангара. Обь к концу ноября обычно уже замерзает, причем настолько, что ходить по льду считается не опасным, Ангара же льется и бурлит, а замерзает, по словам местного населения, только тогда, когда морозы уже доходят до минус 50º. Набережная оформлена достаточно стандартно и мало чем отличается от всех прочих, а вот река… река действительно другая.
Свой вклад в незамерзание Ангары наверняка вносит и Иркутская ГЭС, которая зато снабжает город дешевым электричеством; впрочем, ночной Иркутск все равно мало освещен, да и световой рекламы на улицах практически нет (зато я насчитала не меньше десятка плазменных экранов, в других городах куда как менее популярных, да и не особо эффективных).
Иркутск живет во многом за счет алюминиевого завода; а тот в свою очередь – за счет дешевого электричества и воды. Увы, доходы от иркутского алюминия (как и электричества) распределены между весьма небольшой социальной группой… впрочем, специально данную тему я не изучала, в связи с чем предпочту далее не развивать.
Ангара
Кроме Барнаула, у Иркутска есть настоящий город-побратим – японский Канадзава, история их братства изложена на специально установленном щите на трех языках: русском, английском и японском. В Иркутске есть даже целая улица Канадзавы; остается надеяться, что и в Канадзаве найдется улица Иркутская. На улице Канадзавы установлен странного вида монумент – подарок японцев городу.
Город-побратим и улица Канадзавы
Памятник японскому яйцу.
Еще одним символом Иркутска для меня был и остается, разумеется, знаменитый на всю страну Иркутский ин.яз – Иркутский государственный лингвистический университет. Для Сибири в целом характерен высокий уровень развития образования и науки (что, возможно, связано с особенностями государственного финансирования и развития экономики регионов: когда больше некуда идти работать, выпускники вузов поневоле отправляются заниматься наукой). При этом почти каждый регион имеет свою специфику: так, в Новосибирске высочайший уровень развития физики, в Томске – естественных наук (биологии и химии), на Алтае – славистики (да, я заканчивала именно алтайский филфак, хоть и специализированный слегка в сторону иностранных языков; и горжусь, и до пенсии буду гордиться! ) А специализация Иркутска – как раз медицина и ин.яз; каким образом в далеком сибирском городе при почти полном отсутствии практики сотрудникам ИГЛУ удалось сохранить такой уровень развития переводческого мастерства – одно из проявлений великой «загадки Сибири». Но ведь удалось!
ИГЛУ – символ…
Вот, пожалуй, и все, что хотелось сказать о чудном городе, растрогавшем меня едва ли не до слез; все позднейшие комментарии жителей Улан-Удэ в духе «грязный и скучный городишко» уже не имели никакого значения.
Красивые старые домики
Центр города
Я понимаю, да, конечно, что не все разделят мои восторги. Сибирь – именно моя родина, причем родина покинутая; о сознательности, добровольности и правильности сделанного мною выбора можно рассуждать долго, но здесь – не место и не время для этого. Но ведь в любом уголке земли можно найти что-то замечательное? Мне бы хотелось, чтобы, прочитав мой рассказ, вы чуть-чуть больше полюбили Сибирь.
Из Иркутска я уезжала в ночь на 23 ноября по Кругобайкальской железной дороге – еще одном сибирском символе, пролегающем по южному берегу Байкала, со стороны Бурятии. На Кругобайкалку стоило бы потратить день, а не ночь, и возможно, когда-нибудь я это сделаю: она проложена так, что весь день пассажиры могут любоваться чудным озером, я же его (озеро) бездарно проспала: ночь в самолете, полный рабочий день в Иркутске, да еще и с осмотром достопримечательностей, и предстоящий полный рабочий день в Улан-Удэ сделали свое черное дело, а еще одного свободного дня у меня ну никак не было. Мне попались чудные попутчики, благодаря их обществу я посмотрела в окно хотя бы на ночные Саяны, но по мере приближения к Байкалу сон наступал неодолимо… проснулась я в шесть утра уже в Улан-Удэ.
Продолжение