32 декабря или Путями Царицы Савской (Эфиопия)

От суеты разлук – в яркого неба кобальт,

Из-под российских вьюг – в душный Константинополь.

Музыкой по ночам вкрадчиво шепчет город

Как утопить печаль в мутной воде Босфора…

Н.Болтянская, «Тараканьи бега»

Глава 1. Путешествие во времени

Выбор даты и места – выбор организатора – виза – прививки – на старт!

От Нового года ждут чего-то радостного, а когда праздник неминуемо оказывается не таким, как в детстве – становится грустно. Так уж вышло, что для меня 2007 стал годом взлетов и падений, каких еще не бывало даже в моей бурной жизни, и уж он-то точно должен был закончиться именно 32-м декабря. Я объявила, что Нового года не будет, а если будет, то не у меня… очень тяжело было, и видеть никого не хотелось, и что угодно лучше, чем то, что вокруг. На роль «страны 32го декабря» Эфиопия подходила как нельзя лучше: пожалуй, никогда раньше я не бывала в настолько сюрреалистических местах.

Скажете, и в Эфиопии есть Новый год, и не убежишь от него? Постановка аналогична вопросу «Есть ли в Германии восьмое марта?» - есть, разумеется, но не является праздником.

В Эфиопии бытует мнение о том, что весть о рождении Христа шла до них от Иерусалима ровно семь лет, семь месяцев и семь дней; вот на это время у нас и различается летосчисление. В Аддис-Абебе на момент поездки был 2000 год, а Новый год (праздник) наступает в сентябре. И на всех наших магазинных чеках, выписанных, согласно традиционному для Европы летосчислению, в январе 2008-го, стоит дата: апрель 2000.

Миллениум (фото, повторюсь, сделано в январе 2008 - именно эта дата на перетяжке)

Новый год праздновала (весьма необычно) разве только группа веселых туристов из России. В ночь на первое января водители джипов развели для нас огромный костер и устроили показательное выступление с местными песнями и танцами. Довольно быстро мы к ним присоединились: драйв африканского безумия захватывал всех. Вспомнили мы и древнерусские традиции – я впервые в жизни прыгала через костер. А еще была 30сантиметровая искусственная елочка, посыпанная искусственным снегом из баллончика, вокруг которой мы водили хороводы и пели песни.

В половину этого горшка, примерно.

И дед Мороз был

Зато Рождество в Эфиопии отмечают все, причем достаточно масштабно (подробнее об этом – в главе «Рождество в Лалибеле»). Основное празднование приходится на ночь с 7 на 8 января, как и в армянской православной церкви.

Компанию «География» я нашла в феврале-марте 2007-го, тогда же, прочитав «Эльфиопию», решила поехать куда-нибудь именно с этими людьми. Рассуждения об эльфийских ушках и происхождении народности мурси от эльфов убедили меня окончательно. "География" – авторский проект, нечто среднее между турфирмой и компанией единомышленников, возникший в существенной мере благодаря личности создателя и на его личных контактах. Существенная часть группы (23 человека) поехала вслед за Николя, который как раз компанию нам и не составил.

На то, чтобы осознать это, у меня ушло много времени, но теперь я готова сказать: я категорически НЕ рекомендую поездки с "Географией". Критиковать можно многое, я остановлюсь лишь на малой доле, а если вы вдруг ищете хорошего организатора поездок в Черную Африку, вам сюда.

Программа менялась по нескольку раз на дню и не всегда напоминала ту, которую мы видели в Москве, менялись цены, состав участников, места проживания и т.д. Из-за организационных неполадок пришлось отказаться от посещения города Аксум, в котором, согласно одному из преданий, хранится ковчег Завета (скрижали с десятью заповедями, переданные Господом Моисею). В качестве предыстории, хорошо задающей тон поездки, расскажу, как получала эфиопскую визу. Заявку на поездку я подала позже основной группы, и заниматься визовым вопросом мне пришлось самостоятельно.

Посольство Эфиопии в Москве работает по понедельникам, средам и пятницам с 9 до 12. Придя туда впервые к 9 утра в очередную среду, я застала запертую дверь, хотя перед этим звонила и уточняла! Как объяснил охранник, дело было в «каком-то мусульманском празднике» - действительно, на следующий день, в четверг, был Курбан-Байрам; открытым остается вопрос, какое именно отношение завтрашний главный мусульманский праздник имел сегодня к преимущественно христианской Эфиопии? Однако пришлось убраться несолоно хлебавши.

В 9 утра ближайшей пятницы я снова ожидала под дверью. Меня встретил консул по имени Герман – личность чрезвычайно колоритная сама по себе, к тому же первый эфиоп, с которым я познакомилась лично. Многократное повторение заученных слов «я от Баландинского» и «положите мои документы в розовую папку ”География”» не дало ровным счетом никакого эффекта. Замучившись, я сказала: «Ну хорошо, давайте просто оформим визу», заполнила анкету, и вместе с Германом прошла к секретарю – женщине той же национальной принадлежности. Они заговорили на своем языке (предположительно амхарский), но в их речи я явственно услышала слово «география» у Германа и «Николя» у дамы. «Да-да, именно Николя» – тут же закивала я. И тут меня узнали! «Ну что ж ты сразу не сказала, что от Николя…» Визу оформили в течение 15 минут, никаких проволочек более не возникало.

Стоимость визы – 640 рублей, других условий ее получения нет, кроме разве что самого факта наличия загранпаспорта, ну и определенная настойчивость требуется. За полчаса, проведенных мною в посольстве Эфиопии, я встретила еще около 10 желающих посетить эту благословенную страну, так что не так уж она и непопулярна.

Язык, на котором разговаривали сотрудники посольства - предположительно амхарский. Амхарский - основной и государственный язык Эфиопии, помимо него люди часто говорят и на своем родном языке; общее количество распространенных в Эфиопии языков – более 30, входящих в 4 языковые группы: семитские, кушитские, омотские, нило-сахарские. Амхарский относится к семитской языковой группе. Почти все вполне сносно говорят по-английски; начиная с шестого класса, все предметы в общеобразовательных школах преподаются исключительно на английском языке. И школы там есть, и в племенах тоже, и неплохие школы! Образование построено по советскому образцу: не зря так много советских врачей и учителей туда ехало.

К серьезным недостаткам организации стоит отнести несобранность проводников и водителей, «благодаря» которой программу пришлось существенно сократить. Почти каждое утро начиналось с того, что проснувшаяся и собравшая рюкзаки группа шла их будить. Все выезды осуществлялись в среднем на час-полтора позже запланированного.

Так, утром предпоследнего дня мы встали особенно рано; в шесть утра вся группа уже закончила укладывать рюкзаки в багажник на крыше нашего микроавтобуса. Вся, кроме Брука. Стучаться в двери его комнаты ходили все по очереди; дошла очередь и до меня. Увы, я оказалась самым плохим «будильщиком»: подойдя к комнате Брука я первым делом заглянула в окно, где увидела лежащую в постели обнаженную черную девушку. Поморгала, потерла глаза – видение не изменилось. Смутившись, забыла постучать, вернулась к группе. Первый стресс прошел, сменившись бурным смехом: «Братцы – сказала я – срочно все разбираем рюкзаки, никто никуда не едет!»

Разумеется, мы все-таки выехали. Минут через сорок. За это время я успела обнародовать увиденное, чем всех сильно впечатлила. Относились мы к Бруку хорошо, поэтому ругать его никто не стал, но все дружно подкалывали; реакция его на эти подколы очень ярко показала разницу между «белым» и «черным» мышлением.

- Ты хотя бы скажи: тебе было хорошо? – под дружное хихиканье окружающих старалась одна из девушек.
- А вам? – пытался перевести стрелки слегка смущенный Брук.
- Не так, как тебе, – не унималась собеседница. Но ответ Брука превзошел все, абсолютно все наши ожидания, став едва ли не символом поездки.
- Жаль, - на секунду задумавшись, сказал он.

Группа слегла от смеха. Все обиды на этом закончились. Никогда, никогда ни один белый человек не сможет сказать ничего подобного.

Это Брук. Его мы все равно любим.

Это Чайни - второй гид. Вообще-то Чайни мне тоже нравился.

Прививки и лекарства: со слов организатора, никакие специальные прививки для поездки не нужны, и даже малярии в это время года (зима соответствует эфиопскому «сухому сезону») можно не опасаться. Обозначив «ничего» в качестве программы минимум, я все же провела дополнительное расследование для определения программы максимум. Выходило, что для максимальной предосторожности следовало, помимо имевшихся у меня прививок от гепатита А и брюшного тифа, поставить еще желтую лихорадку и менингококк (от менингита), а также купить профилактические таблетки от малярии (я брала «Лариам»). Распространяемая мухами цеце сонная болезнь, более известная как энцефалит, встречается южнее. Желтая лихорадка особых проблем не составила; от менингококка я по размышлении отказалась, поскольку прививка обещала быть травматичной, а гарантии от заражения все-таки не давала (кое-кто из группы, кто поставил прививку от менингококковой инфекции, травматичность ее подтверждают: несколько дней чувствовали себя плохо). В сухом остатке получились: гепатит А, брюшной тиф, желтая лихорадка (прививки), малярия (таблетки).

За время поездки мы не встретили, кажется, ни одного комара вообще! Ни малярийного, ни любого другого. Так что "лариам", действительно, был лишним. Случаев сколько-нибудь серьезных заболеваний в поездке не было, правда, сразу после возвращения несколько человек сильно простудилось.

Глава 2. Нестрашная Африка

Легенды и правда об африканских опасностях – возвращение

«А что в этом экстремального-то?» - спросил один из коллег, когда, вернувшись, я стала со всей страстью рассказывать ему о том, что не поеду больше ни в какие экстремальные поездки (дело не в экстриме, а в первую очередь в этапах моего личностного взросления). Я не нашлась, что ответить.

На самом деле действительно ничего. Болезни, войны, опасные животные и дикие люди – легенды, окружающие Африку с тех времен, когда мы читали «Пятнадцатилетний капитан», а то и «Бармалей» с «Доктором Айболитом». В восточной Африке нет акул, они водятся у южноафриканского побережья, у берегов Австралии и Южной Америки. Крокодилы, правда, есть, но представляют опасность только в воде – в том случае, если вам понадобится полезть в крокодиловое озеро. А гориллы давным-давно занесены в Красную книгу.

Тем не менее - для путешествия по Черной Африке в одиночку (либо маленькой группой без опытного проводника) вам понадобится очень, очень серьезная подготовка. Впрочем, возможно, вы сможете самостоятельно на месте найти такого проводника. Но для этого нужно: умение объясняться, умение разбираться в людях - мое меня подвело при выборе "Географии", навыки спортивного ориентирования и хорошее знание местных особенностей.

Обмен опытом.

Война в Эфиопии (за отделение Эритреи) закончилась больше десяти лет назад, а военные действия в Судане проходят за несколько тысяч километров от маршрута нашей поездки. Найти место, где на расстоянии 1000 километров в течение десяти лет не было войн, на мой взгляд, близко к невозможному, и уж точно такое место - не Москва.

Вообще-то в часть окружающих Африку легенд я верила вплоть до непосредственного момента встречи. В частности, в распространенность малярии и агрессивность мурси. Но все опасности до единой оказались надуманными и при разумном поведении вполне безопасными.

Это мужчина мурси. Он не страшный, хоть и с "калашниковым". Мне, кстати, интересно, есть ли у мурси патроны для оружия, и если да - то где они их берут?

А вот это, например, гораздо более опасное место. Это базар в Южной Эфиопии. Белого человека, да еще при деньгах, как мне показалось, могут едва ли не разорвать. Нет, не от злости. Просто по неосторожности, из любопытства, в крайнем случае - от большого желания продать что-нибудь подороже.

Нет, ничего особенного на базаре не продают. Местные сувениры, статуэтки, маски...

Вот эта штуковина у меня в руках вырезана вручную из дерева, немного украшена и является одновременно бокалом и подушкой. Да-да, подушкой. Мягкие подушки в Эфиопии непопулярны из-за негигиеничности, а на это устройство, как ни странно, довольно удобно класть голову, к тому же насекомые не залезут. Есть менее функциональные "односторонние" исполнения, без бокала.

Рассказ о самой поездке я начну с конца. Главное, что я привезла – чувство того, что прошел и завершился какой-то этап в жизни, и незачем больше ехать за тридевять земель. И дело совсем не в том, что я устала, или стало скучно, или меня напугали бытовые сложности. Причины глубже и серьезнее, и не зря, наверное, писалась сказка про Садко, которому нужно было объехать весь мир, чтобы понять, что лучше дома ничего нет. Безумно благодарна встретившим меня 11 января друзьям за то, что они рассказывали о Москве и не спрашивали об Эфиопии…

Глава 3, страноведческая

Центральная Африка и Африканский Рог – Север и Юг Эфиопии – животные и растения - времена года - астрономические и погодные условия

Эфиопия – страна Восточной Африки, так называемого Африканского Рога (вы легко поймете образность этого сравнения, взглянув на карту), включающего в себя Судан, Эфиопию, недавно отделившуюся от нее Эритрею, Уганду и Сомали. Именно они образуют макрорегион. Страны Центральной Африки, в т.ч. Кения и Танзания уже принципиально от них отличаются. В Центральную Африку ездят ради сафари и национальных парков с дикими животными, в Восточной Африке внимание следует обратить в первую очередь на людей. Программа включала в себя: тур на джипах по Южной Эфиопии, знакомство с жизнью и обычаями народов: цамаи, эрборэ, десенеже7, консо, хамеров и, конечно, мурси; посещение национального парка Нечхисар с дикими животными (тоже на юге), и вторую часть уже на микроавтобусах по северной части страны.

Парк Нечхисар мы посетили, но животных не увидели. Как выяснилось, в сухой сезон животные мигрируют в Кению, где, в отличие от Эфиопии, влажность сохраняется круглый год. Из животного мира запомнились краснозадые бабуины (в кафе города Арба-Мынч на нашем пути хозяева прикормили стаю бабуинов, благодаря которой туристы чаще предпочитают это кафе другим) и безобразные грязные хищные птицы марабу - вот, пожалуй, и все.

Бабуин в кафе

И в кемпинге рядом.

Обезьяны Гелада немного симпатичнее бабуинов.

Марабу. Они мерзкие.

И грифы. Тоже падальщики.

Попугаи

Синяя птица

Аист (снято в г. Арба-Мынч)

Котики тоже встречаются

Несмотря на достаточную влажность, в Эфиопии почти нет ни цветов, ни бабочек: пейзаж большей частью серый, скучный, пыльный.

Однако я не буду долго утомлять вас эфиопской серостью, а приведу те фото, что поярче и повеселее. Вот, например, почти такой же пейзаж с осликом и погонщиком

Цветов мало, почти нет. Просмотрев фотоархивы большинства попутчиков (да, мы, конечно же, менялись ими после возвращения), я нашла всего несколько "цветущих" фото. Впрочем, сухой сезон...

Все больше колючки.

Сушь...

Это русло реки. Вероятно, в сезон больших дождей река разливается по ширине всего русла. Но недостатка питьевой воды нет, думаю, пожелай жители Эфиопии регулярно умываться, для умывания и стирки тоже хватило бы.

Сезонов в Эфиопии четыре: сухой сезон (наша зима и самое жаркое время там), сезон малых дождей (весна), сезон больших дождей (лето) и сезон цветения (осень). Особо жарким сухой сезон мне не показался: вероятно, дело в довольно большой высоте над уровнем моря. Дневная температура, как на юге, так и на севере бывала около 30? или чуть выше, ночная – около 20?. Ветер… на открытых пространствах бывал иногда довольно сильным, но открытые пространства в Эфиопии еще нужно поискать. Разочаровал воздух: я ожидала, что вдали от автомобилей и промышленного производства, да еще и в горах он будет чище и прозрачнее. Однако воздух был серым и пыльным, то и дело закручивавшимся в мелкие грязноватые смерчи.

Смерч

Северная и Южная Эфиопия, как и Северная и Южная Индия – две совершенно разные страны. Юг и поныне населен «первобытными» племенами, север построен на месте государства, когда-то называвшегося Абиссинией.

Вот юг - соломенные хижины, набедренные повязки.

А это север. Дороги, покрышки, клумбы, скульптуры и прочее. Забавная скульптура, правда?

Основателем Абиссинии был Менелик Первый, сын Соломона и царицы Савской, примерно в IV-III веке до нашей эры; культура севера древняя, самобытная и содержательная, хоть и не пользуется внутри европейской цивилизации особой популярностью. Северной Эфиопии посвящен ряд серьезных научных исследований, исторических и культурологических (одно такое, под названием «Абиссиния», Николя презентовал каждому из нас на орг.собрании), о Южной же написаны короткие путевые заметки и показан ряд телепередач; ни то, ни другое мне повторять не хочется, но я, конечно, приведу пару фраз о самом необходимом.

С небольшими отступлениями от плана и не так подробно, как хотелось бы, мы осмотрели и традиционную жизнь племен, и культуру Абиссинии, и характерные пейзажи африканских саванн, и нагорье Кей-Афар (Красная земля) – действительно красного цвета базальтовые скалы, похожие на Синайские горы в Египте. Кстати, по бытующей в Эфиопии легенде именно в Кей-Афаре расположена гора Сион – та самая, где Иисус читал Нагорную проповедь, а потом преломил пять хлебов и две рыбы, и накормил этим всю толпу.

Настоящий Сион, конечно, расположен все-таки в Иерусалиме, а эклектичную логику Чайни, толковавшего библейские тексты так, что Сион - якобы - попадал в Кей-Афар, я, к сожалению, не воспроизведу, хотя было бы любопытно.

Нагорье

Термитник (юг)

Понаблюдать за звездами не удалось. Несмотря на южное небо, сравнительно небольшую облачность (облака бывали, но, как правило, надолго не задерживались) и, что самое главное, почти полное отсутствие засветки. Во многом из-за отсутствия открытого пространства, со всех сторон ограниченного либо зарослями, либо горами, либо постройками хорошо заметен был разве что висящий в зените Орион. Южного Креста не видела, хотя он должен наблюдаться в этих широтах. За две недели я научила попутчиков находить Пояс и Меч Ориона, Лиру, Кассиопею, и, пожалуй, все. Но эта поездка и планировалась как неастрономическая.

Глава 4, бытовая

Проживание – питание – галлюциногены

Бытовая составляющая подразумевала проживание в кемпингах на юге и в гостиницах на севере. Понятие звездности к Эфиопии неприменимо в принципе. Электричество в гостиницах бывало не всегда, розетки даже при подключенном электричестве работали через два раза на третий, горячая вода считалась роскошью. Наличия холодной воды тоже никто не гарантировал. Южные кемпинги были уютнее, и сложности с водой и светом воспринимались там органичнее.

Кемпинг

Гостиница

А вот типичный пейзаж северного городка

Кормили невкусно; мясо и рыба были либо недо-, либо пережарены, неизменные макароны на обед и ужин и омлет на завтрак тем не менее предварялись утомительной процедурой выбора по меню и заказа, при этом количество блюд, принесенных на группу, всегда отличалось от количества желающих поесть. Блюда везде были одни и те же, количество людей не менялось, но каждая трапеза начиналась с подсчета голосов. К концу поездки я воспринимала процедуру заказа как своеобразную эфиопскую традицию - а впрочем, не в еде счастье.

Еда.

Это инжера - эфиопская ржаная лепешка. Вот казалось бы - чем может быть плоха ржаная лепешка? Но у инжеры специфический кислый вкус; я хоть и не особенно привередлива, а есть не смогла.

Вот меню. Но не обольщайтесь - львиной доли из этого "сейчас нет."

Кстати, если вы хотите попробовать эфиопскую еду и традиции, находясь в Москве, вам сюда - неплохое место, кормят достаточно вкусно и в национальном стиле. Хотя мне еда в кафе "Аддис-Абеба" тоже не понравилась, а вот посидела-поностальгировала с удовольствием.

Мест, где продавали фрукты, нам по пути попалось тоже очень мало, да и фрукты-то так себе.

Алкогольные напитки тоже не отличались разнообразием: все кафе предлагали виски с Кока-колой и два вида пива, довольно неплохого. В Лалибеле было местное медовое вино (honeywine) – жуткого вкуса, но яркого солнечного цвета, подававшееся в красивых маленьких графинчиках с изогнутым горлышком.

Видно на столе у мужчин на заднем плане кадра

Считается, что если вы прибыли в Лалибелу и не попробовали медового вина – ездили вы зря, но это, конечно, сильное преувеличение. Сами эфиопы пьют довольно много; напившись, в большинстве своем становятся еще более безбашенно веселыми и заводными.

Употребление наркотиков в Эфиопии не редкость, даже считается вполне обыденным. Наши проводники и водители из веществ, изменяющих состояние сознания (прямо за рулем, да), предпочитали кат – кустарник, листья которого при жевании дают легкий тонизирующий эффект. Жевание ката вполне заменяло им обед, придавая достаточное количество сил. Местные жители покупали кат «промышленными» масштабами, я же, попробовав его, не ощутила ни особого эффекта, ни желания повторить.

Покупка ката - обратите внимание на объемы

В изначальную программу входило посещение одной из деревень растаманов в Шешемене, но когда мы поняли, что всю программу охватить не успеваем, этот пункт был вычеркнут, как и Аксум. Слышала, что свободно продаются практически любые наркотики; достоверно сказать не могу (не проверяла), но это вполне вероятно.

А вот оружие точно купить не проблема. Но об этом позже.

Глава 5. Дорога. Столица.

Самолет – дети командировочных – Стамбул – Судан – цивилизация – аэропорт – Абеба – музеи и клубы – транспорт – выводы

Как ни странно, из этой поездки я не привезла ни близких друзей, ни даже единомышленников, хотя казалось бы, что так многое объединяет людей, отправившихся под Новый год в совсем не дешевое, весьма экзотическое и не предполагающее комфорта турне в очень специфическую страну. Без пляжей и без комфорта, без Нового года, без животных и сафари…

В Эфиопию летели «Турецкими авиалиниями» через Стамбул. У некоторых из нас был план на обратном пути выйти в Стамбуле и посмотреть хотя бы мост через Босфор... по-моему, я от этой мысли отказалась последней. Ради двух-трехчасовой поездки по городу нужно было оформить турецкую визу (сделать это можно прямо в аэропорту, просто заплатив 20 долларов), но – и времени было не так много, и погода не сказать чтобы задалась, да и денег мы в Эфиопии потратили существенно больше запланированного, так что к возвращению оставались практически ни с чем. Наконец, количество впечатлений зашкаливало, и добавлять к ним еще что-то было незачем.

Наш самолет совершал посадку для дозаправки в аэропорту Хартум (Судан), о чем нас, разумеется, забыли предупредить заранее (надеюсь, вас это уже не удивляет). Мы с трудом опознали вылет в Khartoum по номеру рейса и зашли на посадку в числе последних.

В самолете Москва – Стамбул информационные объявления для пассажиров делались на русском, английском и турецком языках. В самолете Стамбул – Аддис-Абеба русский язык из объявлений исчез, зато добавился амхарский. С учетом того, что объявления даже на английском языке зачитывались с сильным турецким акцентом, а также того, что была уже поздняя ночь, я довольно быстро потеряла связь с происходящим и перестала понимать вообще что бы то ни было, решив, что утро вечера мудренее.

Ночной Судан обдавал жаром, утренняя Абеба – прохладой: сказывалась высота 1700 м над уровнем моря (нет, самая высокогорная столица мира - не Абеба, а боливийская Ла-Пас? расположенная едва ли не на 3000 м). По данным ООН, уровень жизни в Судане существенно ниже эфиопского, однако по аэропорту это никак не заметно: в Хартуме он и освещеннее, и оживленнее, и современнее. Вероятно, за пределами летного поля все меняется.

Обращает на себя внимание небольшая лингвистическая особенность: по-английски Addis-Abeba принято сокращать до Addis, и все мы знали об этом прекрасно, и говоря по-английски, безошибочно называли город именно так, а вот в русской речи - непременно "Абеба". По-амхарски, кстати, название города означает "Новый цветок".

На здании аэропорта Аддис-Абебы красовалась гордая надпись на русском языке: «Добро пожаловать»: надо полагать, приложили руку российские строители. Надпись вызвала смешанные чувства: то ли досаду (и здесь тоже!), то ли ностальгию (надо же, и здесь…)

Внутри аэропорта

Аддис-Абеба – первый и единственный цивилизованный город этой страны. Только там реально было воспользоваться телефоном (как стационарным, так и мобильным), банкоматом, обменять валюту, только там обнаруживались привычные европейскому восприятию отели, рестораны и ночные клубы. Некоторые… гм… заменители благ цивилизации встречались и в других частях Эфиопии, в городе Джинка (юг), например, аэродромом «по совместительству» служило… футбольное поле; другие аналогии были ненамного лучше.

Монументальный лев.

Единственная ночевка в Аддис-Абебе была в «перерыве» между югом и севером. В ту ночь мы всей группой поехал по ночным клубам Абебы. Всю северную (вторую) часть поездки я ждала того момента, когда мы вернемся, и я снова пойду в «Гарлем джаз». Увы, моя мечта не осуществилась. В последний день времени нам хватило на этнографический музей, храм Святой Троицы и покупку сувениров.

Это музей.

Внутри интересно, но фотографировать нельзя.

Это храм с гробницей Хайле Силассие. Архитектура не храмовая, на европейский взгляд.

Внутри храма витражи - как у католиков. И гробница.

В третью и последнюю достопримечательность - дворец Менелика II - мы, как обычно, не успели. Но впрочем, хотя я и не особенная тусовщица, но в Абебе, да и вообще в Эфиопии, меня гораздо больше впечатлили не музеи, а все-таки клубы.

Эфиопия – родина регги, распространившегося по всему миру именно отсюда, а музыка – едва ли не лучшее, что там есть. Кто бы мне сказал, что я люблю регги! Но удивительным образом, как и все в этой стране, клуб «Гарлем джаз» захватил меня с головой, очередной раз представив мир таким, каким я его раньше не видела. Белых туристов в клубах Абебы было едва ли не больше, чем местных, но все же они были гостями – балом правили эфиопы.

На выходе из клуба я была уверена, что, начиная с того дня, стану завсегдатаем регги-клубов, но ни разу больше не была на подобных концертах, да и привезенные диски не сказать, чтобы заслушала до дыр. Видимо, дело все же не в регги, а в Абебе – не сделать ничего подобного ни в Москве, ни в Нью-Йорке, и описывать его не имеет смысла.

Вход в клубы бесплатный – вся выгода владельца заведения включена в цену напитков. Цены на напитки сопоставимы с московскими. В провинциальных ночных клубах (не в Абебе) поощряются, хотя не являются обязательными, также чаевые музыкантам.

Ночной клуб в Лалибеле - единственный, где мне удалось пофотографировать. Но столичные клубы выглядят по-другому и более похожи на европейские, по крайней мере освещенностью.

Что-то в самом воздухе Аддис-Абебы навевало мысли о многотысячелетней истории этой удивительной страны. Странно: в Абебе почти нет старых построек, жители ее одеты вполне современно и на европейский манер, а основные достопримечательности построены не более ста лет назад. Рынки и ряды сувенирных магазинов не особенно напоминают восточные базары: сказывается преимущественно христианская культура. Торговаться… не то чтобы не принято, часто это можно делать и довольно успешно, но колорит другой, а процесс торгов не доставляет продавцам удовольствия. На истинно восточном базаре, даже если компромисс не достигнут, оба участника сделки хохочут, здесь же торг все-таки конфронтация, встреча противоположных интересов.

Два микроавтобуса, возившие нас по северу Эфиопии и служившие предметом особой гордости Николя, удобными мне, мягко говоря, не показались. В каждый из них вмещалось по 12 русских туристов и по два эфиопа (водитель и проводник), и компания получалась достаточно веселая. За две недели поездки я выучила не меньше десяти тимбилдинговых игр (очень пригодились в будущем)!

Для поездки по южной части (на джипах) мы делились в группы по четыре человека; мне достался последний джип под номером шесть. Многие брали с собой рацию, и первое время мы пытались переговариваться таким образом между машинами, но, «посадив» первый комплект батареек, к этой идее больше не возвращались: качество связи не выдерживало никакой критики, а искать таким образом отстающих тоже не представлялось возможным, так как рация покрывает расстояние не более двух километров. Тимбилдинга в джипах не получалось (нужна компания побольше), и обычно велись просто разговоры «за жизнь»; мой джип оказался «банкирским», так что мы затронули и рабочие темы.

Общий темп поездки – то ли слишком быстрый, а то ли слишком медленный – был, пожалуй, ожидаемым с учетом размеров группы и того, какую именно страну мы выбрали для визита. Слишком много времени уходило на ненужные, но, увы, необходимые вещи: на заказ еды, сборы, расселение, обсуждение и корректировку формально спланированной заранее программы и т.п. В итоге времени не оставалось на то, чтобы остановиться и снять понравившийся пейзаж, на деревню растаманов, на регги-ночные клубы в Аддис-Абебе, на астроплощадки, на долгое сидение с фотоаппаратом в кустах в парке Нечхисар, чтобы отснять хотя бы оставшихся там на зиму птиц, на подъем на эфиопскую гору "Сион"… Пожалуй, всех нас в некоторой степени объединяла неподготовленность к поездке.

Я бы сказала, что две (почти три) недели – слишком мало для Эфиопии. Не стоит также рассчитывать на то, что все сложится так, как нужно. Все, что только может быть понято и повернуто неправильно, будет понято и повернуто именно так; все, что может порваться – порвется, сломаться – сломается, закончиться – закончится, и далее по списку. Советую ли я ехать в Эфиопию группой поменьше… пожалуй, нет. Лишних людей у нас точно не было. Каждый и из попутчиков, и из встреченных нами в пути заслуживает отдельного рассказа, и кое-что я все-таки приведу.

Глава 6. Кто и зачем едет в Эфиопию

Группа

В очереди на регистрацию в аэропорту мы встретили группу наших ровесников, летящих по тому же маршруту, но их предыстория принципиально отличалась. Все они (человек десять) были детьми когда-то командированных в Эфиопию советских специалистов и прожили там много лет. Они ехали вспомнить старое и посмотреть на изменения; посмотрев же, они все-таки остановились на несколько дней в Стамбуле и вернулись в Москву снова одним с нами рейсом. Меня очень растрогала эта встреча, и я долго думала о том, с какими же разными целями люди едут в одно и то же место.

Довольно большую группу гостей страны составляют паломники – этот факт я смогла осознать только тогда, когда мы приехали в город Лалибела. Сказать, что паломников было много – не сказать ничего. Количество людей не передается известными мне числительными. Т.е. оно просто вообще не передается. Потому что таких даже чисел нет. Люди везде, и то, что наши гостиничные номера все же сохранились за нами (пусть и со стопроцентной предоплатой) и по сей день кажется мне чудом. Люди молятся, спят и готовят еду на всех незастроенных пространствах; очередь на вход в храм выстраивается на несколько сот метров. Население Лалибелы – 3-4 миллиона человек; добавьте жителей окрестных городов и довольно многочисленных туристов из Европы и Америки.

Многолюдно, правда?

Но большинство туристов, едущих в Эфиопию, ищет, конечно же, экзотики и новых, максимально необычных впечатлений. Один из моих попутчиков описал нашу группу так: Кто же они на самом деле? Молодые (от 20 до 40 лет), вполне современные, разносторонние, прилично зарабатывающие и преуспевающие по жизни люди. ... В нашей в чем-то гламурной по внешнему виду компании присутствовали: редактор и арт-директор известного женского журнала, администратор и звукорежиссер нескольких ток-шоу с одного из первых телеканалов, ведущая музыкального канала, известная журналистка, диджей самого популярного московского клуба, специалист крупной консалтинговой компании, финансист и аудитор, обслуживающие корпорации из нефтегазового сектора, pr-директор известного коммерческого банка (это, по-видимому, я, хотя с должностью Максим мне польстил слегка), специалист одной из нефтяных компаний, представитель британской сталелитейной компании, инженер-микроэлектронщик, эксперт по расчету траектории полета космических спутников и даже специалист по восстановлению памяти после катастроф.

Большинство этих людей никогда не были в Турции,… но… объездили всю Россию, включая Камчатку, путешествовали практически по всей Европе, а также были в Камбодже, Непале, Перу, Йемене, Японии, Панаме и многих других экзотических странах и направлениях, везде, где пахло экзотикой и приключениями. При этом многие из них путешествуют не 1-2, а 3-4, а некоторые и 5-7 раз в год. И каждое путешествие им обходится не в одну тысячу у.е. В общем, это неплохие клиенты для турфирм, но до их нестандартных предпочтений и запросов самим турфирмам нет особого дела.

Я, пожалуй, остановлюсь на этом описании. Странно, но из этой поездки я неожиданно для себя не привезла ни друзей, ни даже единомышленников. Мы встречались потом несколько раз, обменивались впечатлениями и фотографиями, а потом все стихло и больше не возвращалось.

Я приведу здесь несколько наиболее выразительных фото, и скажу лишь пару слов, без которых совсем уж никак не обойтись.

Саша Бергер – руководитель группы. Двумя палками, которые у него в руках, нужно подбрасывать центральную палку с "воланчиками", не давая упасть. У Саши неплохо получалось.

Просто выразительное фото. Слева направо: Женя, Миша, Рада, Юля.

Максим. Автор описания.

Люба.

Леша и Леся

Женя и Шум. Артистичные. Женя, к слову, профессиональный актер.

Вася.

Вадим. Он после поездки смонтировал фильм об Эфиопии, который я пересмотрела многократно и мечтаю выложить на Ютуб, но пока не получила разрешения автора.

Глава 7. Эфиопия в портретах

7.1. Проводники, водители и случайные встречные (краткий социально-экономический обзор)

Нас встретили двое проводников: гид по имени Чайни и переводчик Брук. Брук, закончивший Московский инженерно-строительный институт, прекрасно изучил русский язык и традиции и во все время поездки был едва ли не основным связующим звеном между нами и происходящим. Чайни был историком, хорошо знал Эфиопию, из цивилизованных языков говорил только на английском, держался особняком, рассказывал истории о неведомом и периодически устраивал нам «экзамены»: «Сколько всего церквей мы посмотрели? А помните, как звали того короля?» - и все в том же духе. Впрочем, я с Чайни дружила, поскольку он очень хорошо помогал ориентироваться в происходящем.

Чайни постоянно повторял, что сам он ни за что не уехал бы из Эфиопии, но постарался, чтобы вся его семья – многочисленные братья и сестры, а также дочь – жили за ее пределами. «Там они смогут учиться и работать, здесь – нет», – говорил он. Чайни преуспевал в работе: историю, географию, экономику и политику своей страны он изучил до мелочей; в пересказе исторических и политических деталей бывал предельно бюрократически корректен, излагал строго официальную версию – хоть в газетах ее публикуй. То ли жизнь приучила Чайни к осторожности и политкорректности, то ли дело было в воспитании, а то ли сдержанность - природное свойство его темперамента, но в отличие от большинства соотечественников, Чайни почти никогда не взрывался пафосными тирадами о судьбе страны, угнетателях и произволе правительства. Хотя я, как могла, на подобные высказывания его провоцировала, Чайни смотрел на мои выпады почти с отеческой улыбкой и как будто даже слегка свысока, чем явственно, на мой взгляд, выдавал свою принадлежность к «высшему обществу». К нему быстро приклеилось определение «сноб и буржуй». А когда он случайно обмолвился, сказав, что его родителям принадлежало довольно много земли в районе Арба-Мынча, это уже никого не удивило.

Для Брука работа переводчика при группе российских туристов была подработкой на период отпуска на основной, инженерно-строительной работе и первым опытом деятельности подобного рода. Разрыв дружбы между Россией и Эфиопией пришелся как раз на период его обучения в МИСИ: не успел он поступить, как правительства двух стран договорились до того, что ему вовсе не обязательно учиться в Москве бесплатно. Тем не менее, семья Брука сумела найти средства на обучение. А выучившись, Брук не стал искать способы остаться в России или уехать в Европу/Америку; его решение вернуться в родную страну не могло не вызвать уважения. Брук был веселым, легким на подъем, необидчивым; пил водку, шутил по-русски, радовался жизни и верил в то, что все будет хорошо.

Большая часть жителей Эфиопии живет очень бедно, но страна в целом не оставляет гнетущего впечатления. Как и к северной Индии, к Эфиопии (особенно южной) в принципе с трудом применимо понятие эксплуатации. Те, кому удается разбогатеть, уезжают из страны - поэтому тем, кто остался, не с чем сравнивать, ситуацию они воспринимают легко и не расстраиваются из-за того, чего все равно изменить не могут. В последние годы в Эфиопии все-таки началось экономическое развитие. В отличие от Узбекистана, где на данный момент уровень жизни хоть и выше, но на фоне продолжающегося упадка экономики бурным цветом расцветает депрессия, Восточная Африка – жизнерадостное и жизнеутверждающее место.

Брук и Чайни представляли обеспеченные по эфиопским меркам социальные группы, те, представители которых не сидят без работы, а их дети не просят футболки в подарок у приехавших фаранджи. «Средний» класс представляли водители джипов: их гонорар за проведенную с нами неделю составил 60 долларов, а среднемесячный доход семьи (работает обычно только один человек) – около ста долларов. Детей при этом может быть восемь, десять, а то и больше. И это еще в столице!

С одним из водителей, по имени Хабт, у меня вышел разговор «политического» толка: не представляющий интересных фактов, но очень удобный для изучения политической «культуры» (в широком смысле слова) другой страны. Народ в Эфиопии политикой интересуется в той же мере, что и в России: иногда смотрят телевизор, читают газеты и любят на досуге не слишком конструктивно поругать правительство; утром второго января, встав, как всегда, одной из первых в группе, я подошла к «водительскому» костру и засыпала их вопросами.

Есть ли в Эфиопии богатые люди? Что здесь производят? Какую работу можно найти? - Да, в Эфиопии есть богатые: владельцы гостиничных сетей, например, хозяева магазинов. А вообще, знаешь, у нас тут такая бюрократия и взяточничество, ведь после смерти Хайле Силассие выяснилось, что его личное достояние – более 60 млрд. долларов! Но большинство богатых эфиопов уезжает...

Хабт (в белой майке) и я среди хамеров

С представителями беднейших социальных групп мы общались недолго; многим запомнился мальчик Марик из племени десенеже (юг) и Бим – житель Лалибелы. Марик и его семья жили в соломенной хижине, а семья Бима – в некоем подобии покрытого шифером гаража; о жизни их и их соотечественников чуть подробнее рассказано в последующих главах.

Хижины южан.

Площадь в северном городке и дома северян.

Дома на окраине Лалибелы (не центр города и попроще).

Супермаркет. С национальным флагом.

При появлении джипов с белыми людьми из ниоткуда берутся огромные толпы голодных и любопытствующих; после отъезда джипов толпы снова исчезают в никуда, неожиданно и непредсказуемо, как улыбка Чеширского Кота. Появившись, обычно просят подарок, или же предлагают себя сфотографировать (за что потом тоже непременно попросят денег), или рассказывают о том, как тяжела жизнь бедняка в Эфиопии (и тоже не без намека), или – реже – продают что-то, или, в совсем редких случаях, просто желают посмотреть на такое чудо природы – «фаранджи».

Мы покупали мешками карамельки, и раздавали негритятам. Каждую конфетку встречал бурный вопль радости, а следом тянулись новые ладошки, и снова звучали радостные крики. Это рвущееся отовсюду ликование, причиной которого была я, и которое досталось мне так легко – в обмен на пакет дешевой карамели – осталось одним из самых сильных впечатлений не только за поездку, но и, пожалуй, за всю жизнь.

Но толпу детей, да еще и на ходу, сфотографировать трудно, поэтому одиночные фото.

Ручка тоже хороший сувенир

И воздушный шарик порадует. И вообще все те мелочи, которые во взрослой европейской жизни вообще не замечаешь, способны устроить фурор. Ценным подарком считается - вот ведь! - даже пустая пластиковая бутылка из-под воды. Да, мы их не выбрасывали, отдавали в племена.

Вместо конфет африканские дети обычно жуют порубленный на части сахарный тростник. Это тоже вкусно, намного проще в изготовлении, и незачем, наверное, суетиться – только некоторые особо продвинутые белые туристы зачем-то пускаются в сравнения.

6.2. Знаменитые эфиопы: национальный характер и немного истории

Царица Савская, услышав о славе Соломона... пришла испытать его загадками. И пришла она в Иерусалим с весьма большим богатством... И пришла к Соломону, и беседовала с ним обо всем... и поведала ему, что было в сердце ее… …а по возвращении домой родила сына

3я Книга Царств, 10

Самой известной жительницей Эфиопии стоит считать царицу Савскую – даму, в давние времена пострадавшую от хитроумия великого Соломона. Рассказывают - нам это рассказал Чайни, будто бы в обмен на обещание царицы не позволять своим подданным грабить проходящие по землям Кей-Афара иудейские караваны, Соломон пообещал и ей не чинить насилия над жителями Абиссинии. А кода после церемониальной беседы, оценив все достоинства Македы, он попросил у нее любви, и она отказала, мудрый Соломон приказал обильно посолить кушанья за ужином, и убрать из дворца всю воду, оставив единственный сосуд в его комнате. Некуда было деваться царице, она пробралась в комнату Соломона и отпила из его кувшина. «Ах так! – схватил ее за руку коварный царь, – ты берешь мое без спроса – значит, и я свободен от обещаний о ненасилии к вам». Так появился на свет будущий царь Менелик I. А вообще говоря, хорош гусь Соломон Давидович: тетку изнасиловал, ребенка бросил, а прославился почему-то совсем другим.

В воспитании сына Соломон участия не принимал, но, когда Менелик в возрасте 22 лет явился к отцу в Иудею, признал и его, и его право на престол (Менелик непостижимым образом оказался первым сыном Соломона – или первым сыном царского происхождения?). Прожив в Иерусалиме три года и получив образование, от престола Менелик отказался и вернулся на родину, где основал новое государство. С учетом блестящего будущего отпрыска Соломона и Македы (имя царицы Савской), можно сказать, что тетка, несмотря ни на что, не прогадала.

Нубия – современный Судан, территория к северу от Эфиопии, в разные времена то входила в состав Абиссинии, то вновь завоевывала суверенитет. Абиссиния времен Менелика и его матери была поистине огромна и простиралась едва ли не на весь Африканский Рог. С тех времен и до самого XIX века ценились на невольничьих рынках нубийские девушки: чернокожие красавицы с европейскими чертами лица… когда негритята брали нас за руки (а их ручки в любую жару оставались прохладными), я вспоминала древнегреческую цитату о том, что летом, в жару, руки женщины должны быть прохладными, а в холод – теплыми (я цитирую "Таис Афинскую", а вот кого цитирует Ефремов - не знаю). Нубийские женщины были летними, наверное…

Цитата про теплые и прохладные руки крутилась у меня в голове все две недели поездки. Напоминая одновременно про Древнюю Грецию и Нубию, цивилизацию и экзотику, язычество и христианство, вечную любовь и многоженство в одном и том же человеке… В северной Эфиопии существует несколько уровней брака; браки высшего порядка считаются самыми почетными и не могут быть расторгнуты, но помимо «основной», мужчина может взять жену рангом пониже.

Помимо Менелика и его матери Эфиопия дала миру питекантропа Люси (древнейшую представительницу биологического вида homo sapiens), а из современников – Хайле Селассие (урожденного Рас Тафайри, а имя, взятое при коронации, означает "Сила Святой Троицы"; основатель религиозного движения растафарианство), последнего эфиопского короля, воспетого Бобом Марли (музыкант, основоположник стиля регги, уроженец Ямайки, но проживший большую часть жизни в Эфиопии - Боб Марли хоть и не эфиоп, но включу его в эту же группу, а уж о регги никак не забудешь в Эфиопии) и свергнутого правительством Менгисту (лидер эфиопской революции, первым возглавивший республику), и нескольких бегунов–победителей Олимпиад (одного из них, что забавно, зовут Хайле Гебреселассие – почти наверняка псевдоним). Бегуны все происходят с юга страны, а бегать учились по пути в школу: несколько километров туда и обратно каждый день.

Народы амхарской группы произошли от смешения собственно негритянских (кушитских) и хамитских (арабских) племен, и от обеих групп взяли лучшее. Эфиопы – удивительно красивая нация, без присущих другим чернокожим народам толстенных губ и широченных носов, тонкокостные, с правильными чертами лица. С комплекцией тоже все в порядке: ни кривых ног, ни варикоза – видимо, сказывается жизнь на свежем воздухе и умеренное потребление пищи. Правда, в отличие от индусов, до старости сохраняющих идеальную осанку, у большинства эфиопов с возрастом начинаются проблемы с позвоночником (потому что тетки всю жизнь таскают вязанки с хворостом, при том огромного размера, и почему-то не на голове, как индусы и египтяне, а именно на спине). Удивительно красивы как мужчины, так и женщины, через одного – хоть Аполлонов с Венерами ваяй.

К детям понятие красоты применимо с трудом, они вызывают другие чувства, очень похожие на материнские. Фото эфиопской девочки висело на рабочем столе моего компьютера несколько недель, и коллеги не уставали восхищаться: ах, какие реснички!

Реснички. Кстати, обратите внимание, что ушки у девочки проколоты и в них вставлены щепочки - задел для будущих огромных ушных тарелок.

Детеныши ласковые, белых людей не боятся, часто подходят просто чтобы подержаться за руки и поглазеть на нас, как на диковинного зверя. Денег маленькие дети не просят, зато часто сидят небольшими группами вдоль дорог, ожидая, когда поедут редкие в этих местах автомобили, а потом машут им вслед. У детей постарше ожидание принимало более материальные формы, например, они начинали танцевать, или показывать акробатические номера, а потом требовать денег за представление.

Негры в европейской и родной стране – две принципиально разные категории людей. Может быть, в европейские (по типу культуры) страны едут изначально худшие представители? Те, которым лень добывать пропитание тяжелым трудом, и они ищут легких путей, через образование и высокие технологии? Уж на что я считаю себя расисткой, но жители Эфиопии показались мне приятными людьми. Или дело в том, что все должно быть к месту, и неграм место – в Африке, а белым – в Европе? Наверное, я плохой философ.

У светлой приветливости эфиопов есть и другая сторона – завтра они легко могут не узнать вчерашнего приятеля на улице. Объединения эфиопов устойчивостью не отличаются; степень приветливости в разговоре с друзьями и случайными знакомыми примерно одинаковая, и, не зная языка, вы ни за что не определите, кем эти люди приходятся друг другу. Так, всю дорогу от Аддис-Абебы до Лалибелы Брук разговаривал с водителем нашего автобуса – настолько радостно и эмоционально, что все мы сочли их лучшими друзьями. Однако уже в Лалибеле, когда мы спросили у Брука (по-русски), как же зовут водителя, он слегка задумался, а потом переадресовал наш вопрос главному герою: Как тебя зовут? (заговорился, видимо, потому что тоже по-русски)…

В Лалибеле мы встретили нескольких бродячих проповедников: их аудитория сделала бы честь любому рок-музыканту, а увлеченность, с которой он говорил, была поистине неподражаема. Наверное, дело тут в прирожденной способности эфиопов со всей страстью отдаваться тому, чем заняты в данную минуту, будь то религия, музыка, общение или что-то другое. Интересно, способны ли они так же беззаветно посвятить себя работе? Наверное, да, просто у них все время находятся более интересные и увлекательные дела.

Бродячий проповедник

Глава 8. Культурный шок – традиции юга Эфиопии

Автоматы и танки – «тубыр» – «чем занимается твой отец?»

Самой характерной и необычной чертой юга Эфиопии было повсеместное (!) свободное (!) ношение огнестрельного оружия (лицензия? какая лицензия?), большей частью автоматов Калашникова, оставшихся у местного населения со времен революции 1974г. и пламенной дружбы Эфиопии с Советским Союзом. Каким образом пополняются запасы патронов и пополняются ли они – не понятно.

На севере калашей было поменьше, зато на дорогах с некоторой периодичностью обнаруживались останки советских танков.

Т-55 (на пути к Лалибеле)

Некоторые спрашивают: не было ли нам страшно среди вооруженных калашами негров? Страшновато было единственный раз – в племени мурси, представители которого, как нас предупреждали, отличаются агрессивным характером; часть группы предпочла вообще не ехать к мурси, вместо этого отправившись в музей города Джинка. Я была в меньшинстве, и мы явно не прогадали! Как показала практика, при соблюдении минимальных мер предосторожности ничего опасного не случалось.

Вполне гостеприимные ребята

Остальную часть поездки автоматы наперевес не смущали нас нисколько и выглядели как часть национального колорита. Кроме того, думаю, что всерьез обиженный эфиоп разделал бы под орех мужскую часть нашей группы и одной дубинкой, так что автоматом больше – автоматом меньше…

А во-вторых, всех тех, кто заговаривал с нами (это были преимущественно дети) я спрашивала: скажи, чем занимается твой отец? И первое время думала, что дети просто еще не очень хорошо понимают английский.

Нет, вовсе не в языковом, а в культурном барьере было дело. Они прекрасно понимали сказанные мною слова, но не могли уложить их в картину мира. Занимается? Как это? Объяснить, что такое «ходить на работу» удавалось далеко не всегда.

Большинство жителей племен подрабатывают фотомоделями. Стоимость фотографии чаще всего два бырра. Бырр – денежная единица Эфиопии; в официальных обменных пунктах за доллар давали девять бырров. Неофициально Чайни предлагал обмен 1:8 и, с учетом дефицита официальных обменников, пару раз мы таки пользовались его услугами.

Два.

В отличие от индусов, эфиопы очень хорошо чувствуют моменты, из которых можно извлечь выгоду, и, скорее всего, своего не упустят. Первое время мы пытались отмахнуться от тех, кто требовал денег за фотографии – не тут-то было! Думаю, эфиопы - прирожденные работники служб безопасности. С ними, безусловно, можно и нужно делать бизнес, при условии, разумеется, что они действуют на вашей стороне.

А вот что еще делают жители племен - сказать трудно. Серьезно настроенные мурси, вероятно, добывают пропитание преимущественно охотой. Ари и миноритарные "неопознанные" племена - скотоводством и - очень редко - сельским хозяйством. Популярно бортничество - пчеловодство.

Это ульи.

Совсем небольшое количество жителей занимаются изготовлением сувениров и мелких бытовых нужностей.

Вот, например, маски. Такая маска стоила десять бырров. Изготавливается очень легко, думаю, сможет почти любой ребенок.

А вот бытовые вещи, такие как строительство домов, пошив одежды - отнесены почти полностью к натуральному хозяйству. Поэтому и домики, и одеяния очень простые, часто соломенные или из прутьев, в "продвинутом" варианте - глиняные, но в любом случае требуют довольно регулярного перестроения.

У мурси

Воин мурси

Мурси жили на территории парка Нечхисар. Они вели себя вполне мирно, но, напуганные рассказами и автоматами, мы держались тише воды – ниже травы. На всякий случай все деньги помимо мелочи на фотографии и тарелки (ну да, те самые, губные), я оставила в машине – это была спасительная стратегия. В этом племени я оставила все, что было я собой, зато привезла больше всего удачных фотографий и сувениров.

В отличие от индусов, эфиопы очень хорошо чувствуют моменты, из которых можно извлечь выгоду, и, скорее всего, своего не упустят. Первое время мы пытались отмахнуться от тех, кто требовал денег за фотографии – не тут-то было! Думаю, эфиопы - прирожденные работники служб безопасности. С ними, безусловно, можно и нужно делать бизнес, при условии, разумеется, что они действуют на вашей стороне.

За въезд к мурси платить пришлось дважды: на въезде в парк и на въезде на территорию племени – это не считая денежного подарка старейшинам и вечных «тубыр». Хотя «тубыр» (от искаженного английского "two byrrs" – два бырра) являлись средней платой за одну фотографию местного жителя, впрочем, встречались модели и за один бырр, и за пять, в зависимости от экзотичности персонажа; женщины с детьми брали плату за двоих.

Вот тут я не сообразила и дала два бырра. А тетка, видимо, решила, что я пожадничала. Даже неловко стало.

На мое счастье, моя камера (Canon S3 Pro) не щелкала затвором при каждом нажатии кнопки, поэтому, заплатив два бырра, я могла сделать довольно много дублей, прежде чем меня разоблачали и требовали новой оплаты. Ведь едва ли не за этим я и ехала в Африку. В других местах люди почему-то не очень любят, когда их фотографируют. А я очень люблю фотографировать людей, так что уж на юге Эфиопии нафотографировалась вдосталь.

«Детский сад» мурси. Оптом дешевле – фото за 15 бырров. Кстати, обратите внимание - мальчики могут и не носить набедренных повязок, а девочки всегда "прикрыты." Это закономерность видна во всех посещенных нами племенах.

Девушка мурси с тарелкой в губе

Тарелки носят не только в губах, но и в ушах. И в губах, и в ушах остаются некрасивые по европейским меркам дырки, которые, однако, совсем не смущают африканок.

Тарелка - показатель благосостояния, чем больше тарелка - тем богаче семья невесты. Например, девушка с ребенком и выкрашенным белой краской лицом - явно богата, а девушка с желтыми ягодами в прическе - не особенно. Правда, не ясно, что делать с огромной растянутой дырой в случае, если семья вдруг обеднеет.

Но кстати, не все мурси носят тарелки. Просто у них это считается красивым, как у нас серьги. А вот девушка мурси с непроколотой губой - очень экзотично, но изумительная красавица, на мой взгляд.

Зато красивыми считаются татуровки - тоже необычного вида, пупырышками, чернила-то у мурси в дефиците.

Мужчины мне тоже показались красивыми, благо не увешаны тарелками.

А вот менее красивая женщина мурси, но тоже без тарелки

Прически попадаются самые экзотические, с металлическими кольцами, перьями, плодами. Не редкость и полное отсутствие прически, в том числе у девушек. Лысая голова не считается некрасивой или неженственной.

А вот так на голове носят колобасы с водой

У хамеров

А знаете, что больше всего - и чрезвычайно неприятно - поразило меня у хамеров? Они очень (!) неприятно пахнут. Потому что не моются, а обмазываются смесью растопленного животного жира с местными травами, чтобы насекомые не кусали. Воняет полученная субстанция довольно сильно, а с учетом того, что ею обмазаны абсолютно все жители племени, находиться там долго не то чтобы сложно, но специфично. А еще, кажется, только у хамеров популярны ассиле - прически из дредов, обмазанных красной либо желтой глиной. Такую прическу можно долго не мыть, а когда она надоест - просто сбрить наголо. Впрочем, иногда встречаются и необмазанные дреды.

Помните, в начале рассказа я вам показывала "противоблошиную" подушку? Очень актуально в таких гигиенических условиях. Подушку, как и посох, многие эфиопы носят при себе постоянно.

Подушка, кинжал, прическа из перьев - что еще нужно мужчине?

Иногда подушка становится табуреткой.

Женщинам сложнее, потому как им еще и детей носить. Слинг - устройство для переноски детей - сооружен из рваной тряпки и зеленой коры. По европейским меркам слинг неудобный, лямки узкие, наверняка царапаются и давят на плечи, но вес малыша распределен достаточно равномерно. По своему опыту материнства могу сказать, что слинг хамеров - заспинный - все-таки существенно удобнее слинга мурси, которые носят ребенка так, что вес приходится только на одно плечо. Хотя у мурси слинги были кожаные и, наверное, не царапучие.

И долгокормление, разумеется.

У хамеров принято бить женщин. Палками по спине. Причем избиение является частью в том числе и свадебной церемонии, на которой – вот ведь блин! - девушку бьют впервые в жизни, ибо детей, слава Богу, бить все же не принято. Будь я женщиной хамер, осталась бы старой девой.

Последствия побоев видны были во всей красе; присутствовавшие вместе с нами на инициации немцы мазали рубцы на их спинах йодом. По-моему, это все же было излишним: в этом мире, видимо, есть свой баланс здоровья.

А мужчины, блин, глааааденькие... хорошенькие. Нет, не могу я оправдать общественный строй, в котором позволительно бить женщин. Да еще так жестоко.

Некоторые довольно забавно одеты и раскрашены.

Одежда у всех какая придется - о том, чтобы подобрать по размеру, не может быть и речи. А девчонки красивые.

С возрастом, к сожалению, дурнеют.

Я в обществе аксакалов

В племени хамер нам устроили показательную «свадьбу» - на самом деле обряд инициации, во время которого будущий жених должен был прыгнуть через восемь быков, после чего получал право выбрать невесту. Разумеется, за показ действа с каждого зрителя была взята плата в 200 (!) бырров (астрономическую для Эфиопии сумму; по официальной версии, так мы помогали жениху собрать деньги на невесту). Согласно договоренности, подобный щедрый платеж должен был избавить нас от «тубыр», фактически же модели по-прежнему рассчитывали на щедрость европейцев.

Пожалуй, прыгнуть через быков подобным образом смогла бы и я – быков спереди и сзади держали мужчины племени, жених же просто пробежал несколько раз по их спинам взад и вперед. Все действо было окружено удивительным антуражем: женщины племени хлопали в ладоши, дудели в рожки, подпрыгивали на двух ногах и ходили по кругу вокруг быков и мужчин с монотонными криками; по всей вероятности, вся процедура представляла национальную музыку, песни и танцы. Что ж, определенный драйв в этом, безусловно, был.

Жених – мальчик 14-ти лет, а по виду скорее 10-ти – выглядел испуганным. «Наверное, его семье сейчас за него стыдно», - комментировали мы.

Это жених.

Прическа жениха

Подошедший к нам соплеменник жениха пояснял нам происходящее (вероятно, тоже в надежде на вознаграждение). «А в следующем году и я буду прыгать», - добавил он. «Сколько же тебе лет?» - «24», ответил он. На вопрос, почему сегодняшний жених прыгает в 14 лет, а он только в 25, наш собеседник, вздохнув, объяснил, что свадьба требует уплаты выкупа за невесту, а его родители, увы, не столь богаты…

Минимальная плата за девушку – по одной голове каждого вида скота родителям невесты, кроме того, полагается одаривать и более далеких родственников: дядей, тетей, бабушек, дедушек и прочих; в итоге количество передаваемой скотины оказывается существенным. Впрочем, насколько мы смогла понять, одни и те же животные передариваются по многу раз, из семьи в семью побывав во всем племени, а часто и возвращаясь к дарителю, прежде чем оказываются съеденными.

У эрборе.

Традиции интимной жизни от племени к племени различаются радикально. Так, у хамеров девушки начиная с 10-12 лет и вплоть до замужества не ограничены европейскими рамками приличий; более того, если девушке каким-то чудом удалось сохранить девственность – это считается недостатком. «Видимо, с ней что-то не так, - рассуждают мужчины». Выйдя же замуж, женщина должна хранить верность мужу. Каким образом девочки решают проблемы контрацепции и как поступают с родившимися до брака детьми, выяснить не удалось.

А вот традиции проживающего по соседству племени эрборе (я допускаю, что разные путешественники называют племена немного по-разному; если название "мурси" очень известно, а для "ари" другое написание предложить сложно, то малоизвестные и труднопроизносимые названия племен вроде "эрборе" или "десенеже" наверняка допускают разное озвучание) прямо противоположны. Мало того, что девушка обязана хранить девственность до свадьбы, непосредственно перед бракосочетанием ей еще и делают обрезание, а знаете, чем это обосновывают? Чтобы не так больно было при дефлорации. Сами женщины эту традицию воспринимают спокойно, но нас она привела в ужас.

Кстати, это заметно в манере одеваться. Помните, какие супермини носят хамеры? У эрборе девушки надевают длинные юбки, а вот открытая грудь никого, похоже, не смущает.

Девушки красивые! Не устаю любоваться эфиопами. Эрборе, как и хамеры, кормят грудью подолгу, и, обратите внимание, форма груди ничуть не портится.

Молоденькие совсем.

А вот интересно, каким образом историки и психологи, толкователи традиций объяснили бы подобную разницу во взглядах? Ведь племена живут в одних и тех же природно-климатических условиях, исповедуют одну или сопоставимые религии…? Господа исследователи! Дерзните, а? а то голову уже сломала.

Женщины работают

А мужчины позируют

И заседают

У ари.

Ари - одно из немногих племен, возделывающих землю.

Даже вот хлопок выращивают.

Домик ари

Вообще из всех южных племен ари ближе других к тому, что мы называем цивилизацией: строят дома, выращивают растения, содержат животных. Угу, прямо в доме. Бедно живут африканцы.

Вот девушка ари. Одежда, прическа, серьги - все в европейской традиции.

А вот эту фотографию я назвала "Лицо Африки". Все-таки.

У десенеже

К десенеже мы плавали на лодках утром первого января.

Для переправы белых людей есть лодки посерьезнее.

Это племя, по-видимому, живет преимущественно скотоводством и рыболовством. Вон, домики шкурами животных покрыты.

Хижины и лабазы

А вот и животные. Хотя на этой фотографии приметнее все же прическа старшей из женщин - чтобы прическу делали из бутылочных пробок, это я даже в Эфиопии только раз видела. И ведь красиво! И улыбка - на удивление лучезарная бабушка.

Люди

Амазонка

Старик

Консо

Консо мы посетили мельком. Хорошо запомнились специфические рисунки на лице у мужчин и мальчиков. Город неподалеку тоже назывался Консо.

Прически мужчин

И женщин

В племенах развивается туристическая инфраструктура: с любопытных белых туристов не только требуют тубыр: специально для них изготавливаются сувениры, такие как вырезанные из ветвей деревьев маски, тыквенные колобасы, фенечки из кофейных зерен и украшенные орнаментом деревянные подушки.

Глава 8. Рождество в Лалибеле

Традиции коптского христианства – храмы – рождественская ночь - экономика севера страны.

8.1. Религиозная часть.

Города северной Эфиопии, Лалибела и Аксум – места традиционного паломничества. Название «Лалибела» переводится как «вскормленный медом»; это – имя императора, основавшего город. По легенде, однажды, отойдя от младенца на несколько минут и вернувшись обратно, его мать пришла в ужас: мальчика облепило бесчисленное множество диких пчел. Однако пчелы не тронули младенца, а наоборот, принесли ему мед; считается, что с тех пор и началась в Эфиопии традиция бортничества.

Основная династия эфиопских императоров – Соломониды, потомки Менелика; род Лалибелы представляет вторую, побочную ветвь правителей, никогда, тем не менее, с Соломонидами не враждовавшую. Жил Лалибела около 800 лет назад; считается, что именно он выступил инициатором строительства комплекса из 11 подземных церквей. С Аксумом связана другая легенда: именно туда Менелик привез тайно вывезенный из отцовской сокровищницы Ковчег Завета – тот самый, дарованный Господом Моисею. Посещение Аксума входило в первоначальный план поездки, однако было вычеркнуто вследствие неумеренного раздолбайства проводников и организатора.

Очень необычны построенные королем Лалибелой храмы. Они вырублены в базальтовом грунте сверху вниз, таким образом, что крыша находится на уровне земли, а сам храм оказывается условно подземным. В Лалибеле два комплекса по пять церквей, и отдельно стоящий храм святого Георгия; он хорошо просматривается сверху и пожалуй, самый красивый из всех. По монументальности храмы Лалибелы впечатлили меня существенно больше египетских пирамид: те хотя бы построены стандартным образом снизу вверх и сложены из вполне обычных на вид камней, пусть и крупнее среднего размера.

Они построены около 800 лет назад. Усилия, которые необходимо приложить для того, чтобы высечь в базальте (!) храмы подобного размера, кажутся мне настолько невероятными, что рискну предположить: когда и если волна туризма все же захлестнет Эфиопию настолько, что об их существовании узнает широкая общественность, легенд вокруг храмов Лалибелы сложится на порядок больше, чем сейчас сложено вокруг пирамид. Пирамиды, при всей их классичности – уже довольно-таки затертый образ.

Храм святого Георгия.

Снизу вверх (вид изнутри)

Церковь святого Георгия - единственная одиночная, остальные церкви расположены группами по 5 и 6 (всего 11, значит), и их не снять сверху так красиво, только отдельные куски. Церкви соединены примерно такими проходами.

Это келья.

Вход в храмовый комплекс.

Внутренние стены

Распространенная в Эфиопии коптская ветвь христианства часто ошибочно называется православием; это – следствие трудностей перевода. «Orthodox» – любое направление религии, предполагающее строгое следование установленным правилам, ортодоксальность. По-английски этим словом называют и коптских, и русских православных христиан.

На самом же деле традиции русских и коптов в следовании ритуалам, можно сказать, прямо противоположны. Мне показалось, что коптские правила представляют собой причудливую смесь языческих и христианских традиций, но те, кто хорошо знает историю религии, могут и поспорить. Кроме того, что именно стоит считать основной ветвью: католицизм ли, византийское православие или как раз коптское? Оно, между прочим, старейшее из всех направлений, да и наиболее многочисленное, пожалуй (80 миллионов только эфиопов).

Например, во все время поездки около шести часов утра нас будили звуки религиозных песнопений. Петь принято ОЧЕНЬ громко, повсюду стоят динамики, чтобы уж точно не оставить никого равнодушным; религиозные песни коптов довольно красивы, и привезенный диск уже разошелся по моим знакомым довольно большим тиражом. Молитвы сопровождаются не колокольным звоном, как в России, и не органной музыкой, как в католических храмах, а боем барабанов. Непривычно, но впечатляет.

Мы прибыли в Лалибелу шестого января и около 11 вечера забрели в ближайшую церковь. Увиденная там картина потрясла до глубины души: «православные», человек 30, ходили по кругу и под мерное пение и хлопанье в ладоши окружавшей их толпы, хлестали себя веригами… Помню, на обратном пути к гостинице мы рассуждали, находились ли бичеватели в трансе, и как бы они повели себя, брось мы в центр круга пачку купюр по сто бырров… Коллективно пришли к выводу, что бичующиеся в этом случае были бы растоптаны окружающей их толпой зрителей (сами они, будучи в измененном состоянии сознания, могли и не заметить денег).

Внутреннее убранство церквей тоже заслуживает внимания. Эта икона, например, сочетает в себе католическую традицию изображения Христа с овечкой, и русскую традицию иконописи (католики используют статуи или витражи), а исполнена в ярких красках светской живописи, для иконописи нехарактерной.

Другие иконы

Притолока в закрытых залах. Так, конечно, украшены далеко не все помещения.

А непременным символом эфиопского алтаря являются не статуи, не иконы и не витражи, а копия Ковчега Завета, дарованного Господом Моисею (оригинал которого, по легенде хранится в Аксуме, в храме Богоматери).

Ковчег

На улицах, прямо посреди дороги, распродавались священные символы: сложенные кучами кресты, иконы (сцены Священного писания изображались на чем ни попадя, включая деревянные браслеты, полиэтиленовые подставки под горячее и фотообои), собственно вериги, факелы, которые очень мне понравились (интересно, чем нужно пропитать веревку, чтобы она горела 20 минут?), и более привычные нам четки. Популярны были и посохи; как объяснили продавцы, во все время богослужения прихожанам не разрешается садиться, но можно стоять, опершись на посох.

Впрочем, насчет неукоснительного поддержания слушателей в стоячем положении продавец явно погорячился: народ позволял себе и куда большие вольности. Отношение коптских христиан к религии успешно сочетает традиции самобичевания с распитием спиртных напитков непосредственно на территории церкви в ночь торжественного богослужения на Рождество. Заняв место на территории храма, паломник обычно старается не уходить оттуда до окончания последнего из торжественных обрядов, там же ест, спит, общается.

На полу постелены ковры, как в мечетях, и нужно разуваться. На входе есть так называемые "хранители обуви".

Я не особенно религиозна (хотя Бог есть), но один из хранителей обуви, не спросив, привязал мне на шею каменный крестик, какие в Эфиопии носили многие. Его я не снимала несколько месяцев, пока он не треснул и не раскололся.

Пещерный обитатель

Иконы частью нарисованы, а частью вырублены в камне.

В Лалибеле лучше, чем в других городах, развита туристическая инфраструктура; это было единственное место, где кормили хотя бы относительно вкусно. Для бедных паломников на улицах устраивались общественные столовые (платные, но очень дешевые); как ни странно, во всем этом присутствует атмосфера удивительного дружелюбия и взаимопомощи.

Это что-то вроде местного кваса. Пробовать я не решилась.

Благословение

А вообще - даже пейзажи навевают одухотворенные мысли. Правда, этот пень похож на коленопреклоненного короля?

А этот - на ковчег.

На территории храмов есть и общие могилы монахов данного монастыря. Выглядит тоже непривычно: не похоже ни на кладбища, ни на крематории, ни на оссуарии - просто пещеры, в которых сложены трупы.

Впрочем, есть и типовые могилы.

8.3. Рождественская ночь.

Весь день седьмого января (предрождественский, потому что Рождество в Эфиопии отмечают в ночь с седьмого на восьмое) мы ходили по городу от одной группы храмов к другой, в итоге к вечеру вся группа устала настолько, что никто, кроме меня, не захотел идти на рождественское богослужение. Пока я думала, стоит ли идти в одиночку, к отелю пришел паренек по имени Шималес, с которым я разговорилась утром – он-то и составил мне компанию.

Вот он

Мы отправились на прогулку по ночной Лалибеле, и Шималес познакомил меня со своими друзьями и с досугом местной молодежи. В том, чтобы перед визитом в церковь посетить увеселительное заведение эфиопы (как, впрочем, и некоторые русские) не видят ничего дурного.

На сценах и потолке заведения красовались изображения святых; на столах стояли графинчики с изогнутым горлышком, наполненные медовым вином Лалибелы. На мой удивленный вопрос «А чего это у вас в пивнушках иконы висят?» - Шималес ответил: «Это не пивнушка, это “национальный дом”». Почувствуйте разницу: не так просто пьянство, а эфиопские традиции!

Танцевали в национальном доме мало, преимущественно слушали выступавших (живую музыку), хлопали в ладоши и пили из красивых графинчиков жуткую бурду с романтическим названием "honeywine". А по окончании концерта мы таки направились на рождественскую службу.

На входе в церковь Шималеса остановил охранник, сказав, что у него нет регистрационной карты. Что это за документ – выяснить не удалось, но дальше меня сопровождала подруга Шималеса Эльса. Мой экскурсионный билет во все одиннадцать лалибельских церквей, купленный утром за 200 бырров и действительный в течение суток, послужил достаточным доводом избавить от этого досмотра меня.

В углу церковного двора (размером с хорошую площадь и битком набитого прихожанами) стоял большой, примерно 6х10 метров плазменный экран, на который транслировалось происходящее в церкви. Эльса попыталась провести меня прямо в церковь, но, памятуя о золотом правиле «прежде чем куда-то войти, подумай, сможешь ли ты оттуда выйти» метрах в ста от входа я заявила, что вижу достаточно и дальше не пойду! Эльса удивилась, но настаивать не стала. Передвижение сильно затруднялось пересекавшими все пространство дренажными системами; однажды, не сообразив, почему вдруг вот тут осталось свободное место, я шагнула в такую нужную в этом тесном месте пустоту – и тут же провалилась в каменную канаву (слава богу, сухую, поскольку сухой сезон). К чести паломников скажу, что меня мгновенно поймали и быстро вытащили; впредь я остерегалась делать неосторожные движения. Думаю, что к утру в этих канавах все же было переломано некоторое количество ног, а то и шей.

Плазменный экран показывал минут 20, потом в нем что-то перемкнуло, и минут на 10 он погас. Толпа не отреагировала; видимо, не особенно-то ее и интересовало, что там показывают. Потом экран вновь заработал, и еще минут через 10 снова погас; это повторилось раз десять. Народ, пытаясь развлечь себя в перерывах между видеорядом, спорил, выпивал, похрапывал и ругался с соседями на тему «кто кого толкнул». В завершении вечера Эльса призналась мне в своей нетрадиционной сексуальной ориентации и сделала весьма откровенное предложение. Поистине, это было самое необычное Рождество в моей жизни!!!

Такое эмоциональное потрясение вкупе с физической усталостью (все-таки я провела на ногах весь день и большую часть ночи) все же сыграло со мной злую шутку: на следующий день, когда группа отправилась верхом на осликах обозревать окрестные горные пейзажи, у меня поднялась температура, и пришлось остаться в номере. К обеду температура спала, и я снова в одиночестве отправилась изучать окрестности и разговаривать с местным населением.

8.3. Светская часть.

Уровень жизни (реального потребления) на севере Эфиопии существенно ниже, чем на юге, как ни парадоксально это звучит. Да, на юге – соломенные хижины, а на севере местами попадаются кирпичные постройки, на юге – охота и собирательство, а на севере кое-где есть даже Интернет-кафе. Но: у южан есть возможность получать в необходимом количестве пищу, воду и спальные места, а житель северного города уже не может ни вырастить нужное ему количество скота и зерна, ни набрать в окрестностях плодов и ягод. Работает обычно только глава семейства; в отличие от юга, вопрос «чем занимается твой отец?» здесь уже никого не шокирует. Только нечем там заняться – ответа на вопрос все равно нет. Но даже это не повергает в эфиопов в депрессию. В этой стране принято не смотреть в пол, а верить в лучшее.

Полное имя Бима, нашего случайного знакомого переводилось с амхарского как «Господи, верни его обратно»: отец Бима был посажен в тюрьму еще до его рождения, во время вооруженного переворота с целью свержения правительства Менгисту, да так и умер в тюрьме. В семье Бима трое детей – невероятно малое количество для Эфиопии; Бим, младший, родился во время тюремного заключения отца. В свои двенадцать лет он работает чистильщиком обуви (и вряд ли сильно преуспевает, кто ж в Лалибеле обувь-то носит? да еще такую, которую нужно чистить?); его мать держит кофейную лавку (кстати, Эфиопия считается родиной кофе; кофе особым образом обжаривают и он приобретает непривычный для нас вкус; запах этого кофе мы прозвали «галлюциногенным»). Вырученных денег с трудом хватает на то, чтобы сводить концы с концами; мало того, что семья ничего не получила в качестве компенсации за утрату кормильца, они еще должны выплачивать государству довольно приличную сумму за аренду гаража, в котором живут.

После визита в дом Бима соломенная хижина Марика и весь уклад жизни десенеже показался мне райским! Ну и что, что там слыхом не слыхивали о шампунях и телефонах?..

В Лалибеле мы провели два дня – самая долгая наша стоянка, а потом отправились обратно в Абебу, а оттуда – в Хартум, Стамбул и Москву.

Глава 9.Что и зачем везут из Эфиопии.

Но если бинокль настроить как надо,

То Аддис-Абеба окажется рядом.

«Адис’А’Беба» - "гимн" нашей поездки, написан в ритме регги.

Что везут из Эфиопии? Помимо уже упомянутых масок, подушек-табуреток, колобасов и губных тарелок мурси: кофе, вышитые шарфы и футболки, диски с музыкой и довольно необычные безделушки. Хотя, собственно говоря, все, что вы привезете из Эфиопии, может сгодиться только на сувениры – зато какие!

Кофе невкусный - две пачки, которые я привезла, пролежали у меня около года и отправились в мусорку. Одну из этих пачек я принесла на работу - а уж на работе-то обычно вся еда уходит - но это чудо природы обрело прозвище "кофе эфиопский галлюциногенный" и лежало нетронутым.

И, конечно, воспоминания и впечатления. Об истории, характерах, городах и культурах, прохожих и попутчиках, причинах и следствиях. Эфиопия предстала совсем не такой, как я ожидала. Например, я думала, что южные племена будут намного интереснее северных городов, но, пожалуй, и это тоже не оправдалось. Ждала, что гостиницы будут удобнее кемпингов – это тоже оказалось неправдой. Надеялась найти если не друзей, то хотя бы единомышленников, но выяснилось, что в те края людей ведут очень разные причины.

Жаль. Но уж воспоминания-то точно останутся.

Нина Табакова

Эфиопия

Декабрь 2007 - январь 2008