Стоит ли Париж мессы? (рассказ о Хорватии, часть 1)

    ... «Спешите жить», - сказал мудрец,
    я этой мудрости учен.
    Я верил ей, я так спешил,
    а толку что? А толку...

    В.Егоров, «Спешите жить»

    Первые впечатления.

    Основным ощущением, не покидавшим меня на протяжении всей поездки, было дежа вю: Хорватия удивительно похожа на Алтай: те же сосны, хоть и перемежающиеся кое-где пальмами, те же славянские лица, хоть и более загорелые, и язык, напомнивший мне уроки старославянского в годы учебы в университете. Очень красива и мелодична хорватская музыка, похожая на ВИА 70-х. Казалось, я вернулась в собственное детство.

    Едва ли не единственным существенным отличием было то, что Адриатическое море, внешне такое похожее на Телецкое озеро: большое, чистое, прозрачное, сильно вытянутой формы, расположенное в горах - оказалось на удивление теплым и соленым.

    Несмотря на то, что это море – залив Средиземного, на Средиземное оно совсем не похоже. В Средиземном море вода мутная и непрозрачная, а в Адриатическом – чистейшая и будто светится, и намного теплее, хоть это и северный залив. Как две капли воды Золотое, оно же Телецкое, озеро.

    Трогательно отношение местных жителей к чистоте: так, повар с плавучего ресторанчика аккуратно собирал все остатки еды и мусор, не допуская выброса их в море, и при этом рассказывал мне о том, как же вредно загрязнять окружающую среду. Эх... поэтому среднестатистический городок в Хорватии и выглядит ровно так, как наш заповедник.

    Вид на Ровинь с моря.

    Сейчас, уже посмотрев на Красное море и Индийский океан, могу с уверенностью заявить: Адриатическое море – самое красивое из всех, когда-либо мною виденных. Там водятся рыбы и растут водоросли; нет, правда, кораллов, как в Красном, но кораллы – все же что-то совсем уж чужеродное для славянского глаза; нет их – да и не надо.

    Чайки плавают прямо как утки.

    Берег Адриатического моря с пляжем, соснами и пальмами.

    Лайнер на море.

    Прибрежные камни.

    Ветер.

    Городок Ровинь и наш отель.

    Мы жили в небольшом городке Ровинь на самом севере Хорватии. Истрия когда-то принадлежала Италии, и все в ней напоминало итальянский стиль: и архитектура, и язык (даже таблички с названиями улиц были на двух языках, хорватском и итальянском), и огромное количество итальянских туристов. В отличие от «алтайской» природы Хорватии, ее городки напоминали итальянские фильмы.

    На этой фотографии хорошо видна моя футболка с итальянской символикой и надписью «Italia». Помню забавную историю, когда случайно встреченный итальянец, посмотрев первым делом на грудь и увидев надпись, показал на меня пальцем и сказал: «Italia!», а подняв взгляд к лицу, засмеялся и сам себя поправил: «Russia!» С веселым итальянцем мы перекинулись парой фраз и разбежались. В общем и целом итальянцы мне скорее не понравились: откровенным нежеланием учить английский и тем, что слишком уж явно считали себя пределом мечтания русской девушки (хотя, вероятно, русские девушки тоже виноваты в такой модели восприятия).

    Вид на море от собора святой Евфимии в Ровине.

    А вот сам собор - практически символ Ровиня. Когда-то он располагался на небольшом островке, но спустя некоторое время между островом и материком насыпали перешеек. Теперь храм расположен на полуострове.

    Отель "Monte Mulini" ("Горная мельница"), где мы остановились.

    Небольшие корпуса расположены на берегу моря, а между ними растут огромные сосны.

    Меж тем отель был простой, двухзвездный. Отчасти он напоминал мне советские санатории, но тем ностальгичнее.

    Вид с нашего балкона. Совсем рядом росли абрикосовые деревья. Дотянувшись, можно было бы и сорвать их, но они пока были зеленоваты.

    А неподалеку располагался нудистский пляж! И место тренировки альпинистов. Нудистов показывать не буду, а альпинистов покажу с удовольствием.

    Незадолго до поездки я вычитала, что у берегов Хорватии службы спасения видели в море большую белую акулу! В результате этого большая часть подготовки к поездке свелась к выяснению способов противодействия акуле в открытом море. Чего только я не узнала! В числе самых абсурдных советов было: если акула подплыла совсем близко, постарайтесь что есть силы ударить ее в нос! Нос у акул – чувствительное место, скорее всего акула не сможет быстро оправиться, и вы успеете уплыть. Непонятно, правда, каким образом, метясь акуле в нос, не попасть в челюсть? И вообще, где у акулы нос? По-моему, там одни зубы, тем более, если она уже и пасть раскрыла. Другой веселый совет возглашал: не предпринимайте вообще ничего, делайте вид, что просто прогуливаетесь. Возможно, она вовсе не собирается на вас напасть. Да уж, хотела бы я посмотреть, каким образом автору этих строк удалось бы сохранить хладнокровие. В итоге каждый раз, входя в море, а иногда и просто так, я боялась белой акулы, чем немало позабавила тех, кто со мной общался. Замеченная акула, которая из статьи, была едва ли не единственной за 25 лет, но, по-моему, – тем грустнее было бы именно мне попасть к ней на ужин.

    Люди.

    В этой поездке самолета я почти не боялась – отвлекали мысли об акуле (еще через несколько лет моя аэрофобия прошла полностью заменившись привычкой). Была, конечно, и другая причина: мой попутчик, Юра, вел себя очень сдержанно, это успокаивало. Напарник и его восприятие ситуации – это очень важно.

    На этот раз мой спутник был мужчиной. Не нарочно, просто критерий пола попутчика я не ставила во главу угла, и в отборе участвовали как девушки, так и мужчины (искала, как и до того, на форуме poputchika.net). С Юрой из Кирова, 34х лет от роду, мы впервые встретились в аэропорту и с первого взгляда слегка не понравились друг другу. Чуть-чуть не так (вероятно, более красиво и романтично) представляли друг друга внешне – эх, вот она, реальность виртуальных знакомств! Впрочем, как показало ближайшее будущее, все это оказалось не критично.

    Довольно скоро, хотя и не по прямому рассказу, а, скорее, из оговорок, я узнала, что Юра разведен и у него есть сын Виталик восьми лет, по образованию он математик, владелец небольшой фирмы по продаже компьютеров. Мы разговорились. Может быть, дело в атмосфере расслабленности, а может, мы действительно могли бы стать хорошими друзьями, но разговоры довольно быстро перетекли в откровенное русло. Мы говорили о любви и семье, отношениях мужчины и женщины, отношениях родителей и детей, и все это было очень открыто, проникновенно и наполнено искренним желанием добра и успехов партнеру. Хотя первое время кое-что в Юре меня удивляло неприятно и даже слегка шокировало, у меня хватило такта сдержать эмоции в первое время, а потом они просто исчезли, сменившись полным принятием.

    Юрино объявление на сайте показалось мне забавным, однако же изложенным в нем требованиям я полностью соответствовала. «В первый раз еду за границу, - гласило оно – поэтому ищу попутчицу (девушку) с опытом международных поездок и желательно со знанием иностранных языков». Почти как в анекдоте: «Что делать, если вам снятся сны на иностранных языках? – Спите с переводчицей». Но как бы то ни было, совпали мы достаточно хорошо.

    Неделя плотного общения научила меня многому. Не часто случается быть с мужчиной настолько откровенной, при этом без малейших признаков взаимоотношения полов как таковых. Мы могли обсудить все вплоть до самых интимных проблем вроде моего лишнего веса или раздела имущества между Юрой и его бывшей женой. А также проблем действительно интимных.

    Юра

    У нас обоих завязались курортные романы. Мы совершенно искренне давали друг другу советы по поводу того, как себя лучше вести с партнером: Юра довольно быстро заприметил Машу из Петербурга, я же... честное слово, такое произошло впервые в моей жизни! Его звали Давор, он был инженером судостроения и старше меня на 16 лет. Мы познакомились в первое же утро моего пребывания в Ровине, стоило только Юре оставить меня на полчаса: он пошел отдохнуть в номер, а я решила пройтись по набережной.

    Маша и ее попутчица Зоя составили нам компанию на большую часть поездки. Мы приехали всего на неделю, Маша и Зоя задержались на вторую.

    Наша компания: я, Зоя, Маша, Юра.

    Каждый из нас, как я выяснила впоследствии, изначально был уверен в том, что у второго – ничего не получится, хоть мы ни словом не обмолвились до полного крушения надежд. Оба мы не глупы, немного разбираемся в психологии и немного знаем жизнь. Ну что общего может быть у красавицы Машеньки 21 года, да еще и из Питера, да еще и достаточно обеспеченной – с Юрой? Зачем он ей – намного старше, с прошлым, не красавец, не богат? Незачем... но я все время говорила Юре – «иди» (хоть и ни разу - «у тебя получится»). И по сей день в этом состоит мое твердое убеждение: если любишь – иди! Делай, стремись, разбивай голову, вставай – и снова иди! И Юра шел, голову, впрочем, не разбивал, глупостей не делал, но стремился к цели. А я рассказывала ему, какие нужно говорить комплименты, и когда уже стоит приглашать девушку в кафе.

    Давор

    Давор ухаживал очень красиво. Именно с ним мы объездили всю Истрию, с ним же ездили на яхте – его собственной! – смотреть острова и ходили на концерт его любимой рок-группы. Концерт, впрочем, не задался – он проходил на открытом воздухе, а тут как раз пошел дождь, как из ведра – пришлось убраться, а вместе с концертом не задался и романтический вечер. Именно благодаря его ухаживаниям отдых в Хорватии получился совершенно сказочным! Там я забыла все, что было со мной когда-либо ранее. Уже очень давно мне не было так хорошо... может, поэтому, о том, что будет дальше, хотелось не столько думать, сколько мечтать.

    Я приехала в Хорватию спустя пару месяцев после Туниса, и это определенно была Европа, а не дикая Африка. Несмотря на окружавших меня постоянных собеседников и очевидный интерес встречных мужчин, меня преследовало чувство, что со мной никто не разговаривает! В этой стране явно было принято соблюдать правила европейского этикета, не позволяющие так просто заговорить с незнакомой девушкой. А Давор все-таки решился...

    Погуляв со мной по набережной около получаса, он предложил мне поехать в Пазин – прямо сейчас. И то ли уж он понравился мне с первого взгляда так сильно, а то ли сработал мой извечный авантюризм, но я не сомневалась: зашла предупредить Юру и отправилась в путь. В тот день мы съездили и во Врсар, и в Пореч, и в Пазин, и разумеется, я вернулась далеко не в полдень, как обещала Юре. Впрочем, к ужину таки вернулась.

    Мы довольно быстро перешли с хорватского на английский язык. За первый день, проведенный вместе, мы вернулись к хорватско-русской беседе лишь однажды: когда я спросила, водятся ли здесь опасные рыбы. Для этого объяснения у нас обоих не хватило английских слов (электрический разряд, тепловой удар, неглубокий укус... вроде и слова все известны, а быстро не сообразишь), а вот русско-хорватский диалог с использованием жестов был вполне понятен.

    Мы действительно сошлись характерами. Основное, что привлекло меня в Даворе – его умение не вставать в тупик перед вопросами, которые я обычно задаю, и не крутить в ответ пальцем у виска. Я спрашивала, почему здесь красная земля, например. И он не отвечал в духе: а, ну да, она же тут везде красная (как большинство, например, итальянцев), а говорил, что все дело в том, что земля здесь богата алюминием. Он был аналитиком, с ним было интересно и надежно, и каждый раз, расставаясь, я верила, что будет следующий раз, и следующий раз всегда был, и все у нас было хорошо.

    Мой роман закончился так же, как большинство других курортных романов: в последний день Давор просто не позвонил. И уже тогда, когда я перестала ждать, Юра высказал мне свои былые сомнения. Да, все это, вероятно, правда – с горечью осознала я. И вечером мы гуляли по Ровиню, и я выкрикивала во весь голос трехэтажные русские ругательства, кажется, тоже впервые в жизни, и мне становилось легче. А потом мы пошли в гости к девчонкам, и они обсмеяли незадачливого кавалера (а представь, говорят, как ему сейчас благоверная шею взмылила! а вот смотри: стоило ли ему за тобой неделю ухаживать, чтобы в итоге сбежать с романтического свидания? разве ж он стал бы «отказываться от приза» перед самым его получением по доброй воле? – и все в том же духе). Я посмеялась вместе с ними, и мне стало еще чуть-чуть легче. А все-таки – какие же мы все наивные... И мужчины, и женщины, и в 25 лет, и в 34, и, наверное, даже в 76.

    Кто бы подсказал, почему нам обоим не казались невероятными и невозможными наши собственные истории? Почему Юра не подумал о том, что он Маше может просто не понравиться? А я почему первым делом не проверила семейное положение своего ухажера и повелась на красивую сказку о погибшей в автокатастрофе жене и десятилетней дочке, которую он воспитывает один? почему не спросила, как же девочка остается одна так надолго? (нет, вру, я спрашивала... просто ответ был еще наивнее... а я опять поверила, хотя вроде бы не глупая). Юра – потом уже, когда все закончилось – сказал, что у него-то сразу закралось подозрение, но он решил промолчать, отогнать темные мысли.

    Немного хорватских лиц. Уличные музыканты.

    Колоритный официант Райко из ресторана при нашем отеле.

    Cлавянские языки.

    На вывеске написано "Банк Загреба" (столицы Хорватии). Звучит смешно. Такой комический эффект был не редкостью, чтобы не сказать, что мы хихикали на каждом шагу.

    Хорватский язык я понимала при условии, что говорили достаточно медленно и обращались именно ко мне, если была возможность переспросить. Спросить дорогу, купить что-то, сделать заказ в кафе – труда не составляло. Более того, попутно нам рассказывали и об особенностях местной культуры, и о себе, и еще много разного. В ситуации вынужденного общения (в магазине, ресторане, пункте проката автомобилей) русские и хорваты объясняются довольно легко. Однако поговорить «за жизнь» всерьез – целое дело; после трех переспрашиваний понимаешь не всегда, а после пяти возникает желание на все плюнуть. Новости понять практически невозможно, тексты песен – тоже; надписи порой понятны с большим трудом. Часто сопоставление с русскоязычными соответствиями вызывает комический эффект. Хитом сезона стала надпись «Zagrebacka banka» - обозначающая, как легко догадаться, банк Загреба, столицы Хорватии. Другие были менее смешными. Долго думала, например, над баночкой специй, надпись на которой гласила «pecenie na zaru». Очень не сразу догадалась, что это означает «для запекания в жаровне». Жаль, что сразу по приезду я не догадалась составить русско-хорватский словник: многие примеры были чрезвычайно. А теперь помню только «skakovets» - кузнечик, да ослик – «magarets».

    А вот "скидка". "Попустительством занимаетесь", - прокомментировали русскоговорящие, увидев фото.

    Еще одно фото с шопинга: мексиканский пояс очень тонкой работы. Почему-то тогда я его не купила, решив, что сначала нужно сбросить несколько килограммов (по-моему, к себе придиралась). Потом уже и килограммы сбросила, а пояс такой же мне так и не попался.

    Итальянское кафе, в названии которого есть что-то про Нину. Вернувшись в Хорватию через шесть лет, я застала его на прежнем месте.

    Не помню, на каком языке ко мне впервые обратился Давор, кажется, все же по-хорватски. А вот узнав, как меня зовут, он ответил «красно имя – красна девонька»... Это я почему-то запомнила (чуть позже фраза пригодилась и Юре).

    В начале августа север Хорватии – это поистине международный курорт! Помимо итальянцев, там отдыхает много немцев, жителей славянских стран. Я попыталась выяснить историю южнославянского конфликта, да так и не смогла. Ни у кого из тех, с кем я беседовала, не было четкого и законченного представления: ни у хорватов, ни у сербов, ни у словенцев, ни у сторонних наблюдателей итальянцев и немцев. Не сложилось оно и у меня. А следы войны были заметны, хоть и не кровавые... по улицам не ходили жуткие калеки, но среди сосен и пальм мы кое-где находили остатки боевых укреплений. Они нисколько не пугали и выглядели просто как живописный элемент.

    Граффити.

    Продолжение - экскурсионная часть поездки.


    Понравился пост? Поделись ссылкой:


    Комментарии